Истинно арийский попаданец [СИ, с иллюстрациями] - Гера Греев

У тебя не создается впечатления, что реакция на нас подложки в чем-то сродни эгрегорному неприятию?

…. Нет. Просто хорошо поставленная пропаганда, да и людям с обложки нет возможности сравнить свой и наш уровень жизни.

Вполне можно было бы оказать на них информационное давление, но не вижу необходимости финансировать пропагандистские мероприятия — слишком далеко от зоны наших интересов.

Маэстро задумчиво прокомментировал — Как бы нам не пришлось самим защищаться от информационного давления…

…. Что вы имеете в виду!?

У меня создалось впечатление, что они не заинтересованы в развитии контактов с нами.

Даже к обмену научной информацией отнеслись достаточно прохладно. Судя по всему, все это их не слишком интересует.

Или они считают, что постепенно смогут решить все возникшие проблемы сами, или получили большой объем информации по другим каналам и теперь не торопясь адаптируют ее под свое общество.

Ну, дай то бог.

Я бы, на твоем месте, все-таки постарался слегка пошевелить мозгами, хотя бы чужими, и проработать динамику восприятия их социума нашими обывателями из различных социальных групп.

Особенно с учетом тенденции к нарастанию у нас неуправляемого бардака.

Да и еще!

Возьми на особый контроль все случаи обмена людьми между обложкой и подложкой. Расследование по каждому случаю проводи обязательно — кто; что; реакция пострадавшего на факт обмена и обязательно максимально подробная биография.

Будем надеяться, что никакой четко выраженной тенденции за всем этим не окажется …

Подложка. Частный дом на окраине Ванкувера.

Геста пил чай с хозяином, разговаривая обо всем и, одновременно, ни о чем, прислушиваясь, на ментальном уровне к Ланаари, которая находилась с Хлоей в соседней комнате.

После нескольких длительных включений в структуру Лесов и постоянной работы с Ланаари и ее сестрой, достаточное единение на ментальном уровне с ними и еще с несколькими сильными ментами проходило без особых эксцессов даже на подложке.

Собственно говоря, в полном смысле этого понятия, ментатом он не стал — сказалось отсутствие полноценного обучения, на которое требовались годы и, свойственное ему, слишком предметное мышление, неспособное полностью абстрагироваться от текущих проблем.

Так, по мелочам, появилась возможность лучше настраиваться на эмоциональную сферу собеседника, а, в случае взаимной адаптации, получать информацию от близко находящегося, хорошо знакомого реципиента.

Ну и, естественно, умение закрыться и защитить своё я от чужого влияния или считки — хотя бы на каком-то, минимально необходимом уровне.

Конечно, и с этим приходилось мириться, защищаться без поддержки или аппаратного обеспечения от ментатов уровня старейшей было все равно, что закрываться от пожарного брандспойта зонтиком — суеты много, а в галошах все равно будет хлюпать.

Вот чертова баба! После каждой встречи с ней пару дней в себя приходишь…

И ведь не информацию считывает — особых личных секретов между ними давно уже не было, а в разработки гос структур она принципиально не лезла, считая это специфическим делом союзников. Старейшая взяла за манеру, при каждой встрече с ним, уроки по ментальным практикам устраивать.

И ведь не избежишь таких встреч полностью — слишком много точек пересечения и взаимных интересов.

Уроки блин!

После каждой такой «порки» футболку можно выжимать и коленки трясутся.

И ведь все абсолютно доброжелательно — «… Гееста, вы должны понимать, что вам просто необходимо владеть хотя бы основами…».

Абсолютно доброжелательно! Тех, с кем она недоброжелательно «беседовала», психиатры по несколько месяцев в норму приводят….!

Вот с Ланой или с ее лесным комплитаром, общаться не только намного проще, но и, скажем так, очень комфортно.

Если Наари — просто добрый и светлый ребятенок, получивший доступ к информации и возможностям могучей сущности, то светлая — очень хорошо подходит под понятие «исповедника», причем не в смысле судьи или стенки, о которую можно без лишних свидетелей побиться лбом, а человека, который может помочь переосмыслить себя и, в будущих поступках, попытаться выйти за пределы годами сложившихся стереотипов.

Вон даже попы о ней одобрительно отзываются, а ведь, при одном упоминании о «старейшей», сереть и нервно оглядываться начинают, причем независимо от мира «приписки» или конфессии.

……

Геста на секунду отвлекся на Чарли, который уже второй час рассказывал, как тяжело в его возрасте жить одинокому мужчине и какой для него шок все происшедшее.

Вдумчиво покивал в ответ и снова вслушался в ментальное поле светлой, которой тоже активно плакались в жилетку, но, которая, в отличие от старшего куратора, служащего в этой ситуации просто справочником по социальной структуре обложки, предельно интенсивно работала с памятью женщины, восстанавливая мельчайшие моменты предшествующие переходу.

Чем больше прояснялись все сопутствующие события и ментальные ответы, тем более пакостно становилось на душе. Все ясней становилось понимание, что переход был не случайным событием, флюктуацией, чертовым джампом наконец, а именно результатом крайнего неприятия этой индивидуальной сущности общего эгрегорного поля обложки.

Конфликт личности, с ужасом непонимающей, за что с ней такое сделали, и не способной принять свое возможное будущее, с окружающим ее социумом.

Конфликт слабого человека с жесткой, линейной этикой общества, которое поставило во главу угла право негодяя перед беззащитным.

Обычная житейская история — молоденькая девчонка, из маленького провинциального городка, насмотревшаяся видеофильмов о чудесах большого мира и возможностях, которые он представляет.

Да возможности, да представляет — только не для таких провинциальных дурочек, взирающих на окружающее с восторженно открытым ртом….

Отрезвление пришло очень быстро — через зарплату неквалифицированной рабочей, которой едва хватало на снятую пополам, с такой же, никому ненужной, маленькую студию; на полную безысходность жизни, когда оставшихся денег едва хватает на питание и минимальные потребности; на мерзавца сутенера, который задурив неопытной девчонке голову, посадил ее на наркотики и отправил на панель….

Маленький беззащитный человечек и большое капиталистическое общество, для которого он всего лишь случайный, расходный материал.

Ужас от происходящего с ней и страстное желание уйти туда, где такое не может повториться.